…Как общества в целом, так и журналистики, в частности!
Продолжая рассмотрение ранее анонсированной темы «Журналистика вчера, сегодня, завтра: что взять с собой, а с чем распрощаться?», мы на очередном заседании нашего клуба несколько отклонились от намеченных ранее направлений. Но на то были весомые причины оперативного и ментального плана. В этой публикации остановлюсь тезисно на докладах, а на самой дискуссии — в следующей его части.
О причинах отклонения
Напомню, статью по итогам минувшего заседания мы закончили следующим тезисом:
«К сожалению, профессиональный, интеллектуальный и морально-этический уровень украинских СМИ гораздо ближе к российским, чем западным стандартам. Почему?!
Безусловно, правильных ответов на этот сакраментальный вопрос множество, начиная с эффективной законодательной базы и заканчивая высокими многовековыми стандартами в области демократии, прав человека, свободы слова развитого гражданского общества стран Запада. Но один рецепт мы выделим особо. Он принадлежит весьма авторитарному отцу-основателю Сингапура Ли Куан Ю, превратившему за неправдоподобно короткий срок нищий остров в одну из самых развитых стран мира:
«В вопросах демократии важно помнить, что для создания открытой политической конкуренции и свободных СМИ нужно, чтобы 40-50% населения принадлежали к среднему классу, то есть имели доход выше $5000 в месяц и были хорошо образованны. Взять, например, Филиппины. Там не было среднего класса. Образованные люди с нормальным доходом составляли около 15% населения, может быть, 20%. Свободная пресса? Да! Полный беспорядок и скандалы. Кого они выбирают? Жуликов. Спортсменов. Актеров. Герои киноэкрана становятся президентами. И ведут себя так, будто все еще находятся на экране. Полная катастрофа! Американцы молчат, когда я им говорю об этом».
Не так ли происходит и у нас с вами?!»
Утверждение, на наш взгляд, крайне важное для понимания нынешней сути проблем нашего общества и журналистики. Но оно не объясняет главного: на основе каких закономерностей они формируются и по какому пути будут развиваться завтра. То есть, не разобравшись с причинами, мы рискуем оставаться в плену следствий. Поиску ответов на эти вопросы и посвящены доклады вашего покорного слуги о всемирно признанном труде чуть не расстрелянного большевиками, высланного из России в начале 20 годов выдающегося американского социолога Питирима Сорокина «Голод как фактор» и Вячеслава ДОЦЕНКО по недавней статье в «Зеркале недели» «Прекариат: крик “красного петуха” (авторы — Василий Кремень, Василий Ткаченко).
Голод формирует идеологию человека, организацию общества и ведет к революции
«В самый разгар Второй мировой войны, в 1942 году, то есть спустя двадцать лет после того, как была написана — и сразу же уничтожена советской цензурой — книга «Голод как фактор», Питирим Сорокин, уже всемирно признанный американский социолог писал: «Из многочисленных и разнообразных бедствий, которые обрушиваются на род человеческий, четыре бедствия, вероятно, случаются чаще всего и являются самыми разрушительными и страшными, вместе с тем, наиболее поучительными и значительными, а именно — война и революция, голод и эпидемия. Эти четыре монстра и являются предметом настоящего исследования в аспекте их воздействия на наши мысли и поведение, на нашу социальную организацию и культурную жизнь».
При подготовке книги «Голод как фактор» Питирим Сорокин опирался на две общие предпосылки, из которых первая гласит: «сходные причины в сходных условиях порождают сходные следствия», вторая: «в целом неповторяющаяся (во времени и в пространстве) жизнь человека или неповторяющийся исторический процесс состоит в огромной части из повторяющихся (во времени и в пространстве) элементов».
Начнём с «голода и идеологии общества». Исследование поведения и идеологии отдельного индивида показывает, что «содержание» его сознания радикально меняется при резких изменениях количества и качества пищи, поступающей в его организм. Это изменение состоит в том, что при голоде идеология человека деформируется, с одной стороны, в направлении усиления и укрепления суждений, теорий, убеждений и верований, которые при данных условиях «одобряют» применение мер, способных дать пищу, и благоприятствуют им, а с другой — в сторону ослабления и подавления речевых и субвокальных рефлексов, мешающих, препятствующих утолению голода.
Грубо говоря, голод как бы вынимает из «сознания» человека одну пластинку с определенными ариями и вкладывает туда другую. В итоге человек-граммофон начинает петь новые песни и арии, произносить новые слова и использовать новые выражения, думать новые мысли, исповедовать новые убеждения.
Важно лишь то, чтобы идеология благословляла на акты захвата, раздела, уравнивания, чтобы она прямо на них наталкивала, их одобряла. А почему, на каком основании — это дело десятое. Если какое-нибудь обоснование есть — отлично. Если нет — тоже не беда. Такова в основном связь между колебанием питания и колебанием идеологии.
Для успеха таких идеологий необходимы два основных условия: 1) резкий значительный рост дефицитного или относительного голодания масс при невозможности утоления его иными способами, 2) наличие имущественной дифференциации в стране, чем резче будут оба условия, тем при равенстве прочих условий подъем успеха коммунистически-социалистической идеологии будет быстрее и сильнее, тем легче она будет прививаться к голодным, тем большим будет ее успех.
При этом какой-нибудь бедняк, яростно бичующий и ненавидящий богачей-“грабителей”, провозглашающий собственность кражей, попав в богачи, быстро трансформируется и очень скоро с пеной у рта начинает защищать священные права собственности» и т. д.
Так было всегда. Исключений из этого правила нет.
А теперь об основных моментах «влияния голода на социально-экономическую организацию общества». Следующей социальной функцией, которую массовый голод выполняет в том или ином объеме при определенных дополнительных условиях, является изменение всей социальной организации голодающего агрегата — изменение, называемое Сорокиным ростом принудительного этатизма.
Под идеальным (предельным) принудительно-этатическим обществом он понимает такой агрегат, в котором государственная власть централизованно регулирует все стороны поведения и взаимоотношений своих подданных, начиная с взаимоотношений религиозных, правовых, нравственных и т. д. и кончая взаимоотношениями экономическими.
Компетенция власти здесь в принципе абсолютна и неограниченна. Нет таких «прав человека и гражданина», которые она не могла бы отменить. Нет ни одной сферы поведения граждан, вплоть до самой интимной, в которую она не могла бы вторгнуться и которую не могла бы регулировать. Власть здесь — выше закона, ибо «что власти угодно, то имеет силу закона». Подданные, как солдаты в строю, должны беспрекословно повиноваться ей и исполнять ее приказания.
Это общество централизованное во всех отношениях. Частной инициативе, личному почину, децентрализованной автономии лиц и групп в какой бы то ни было сфере отношений здесь нет места (а если и есть, то лишь настолько, насколько это угодно власти).
Из сказанного вытекает и прогноз на будущее: если страна в дальнейшем будет богатеть и голод падать, и вместе с тем имущественная дифференциация будет умеренной — кривая деэтатизации (в какой угодно форме и при любой власти) пойдет книзу, и тем быстрее — чем быстрее пойдут первые процессы. При росте голода и имущественной дифференциации — деэтатизация не будет падать.
В заключение рассмотрим «влияние голода на социальные волнения, восстания и революции».
То, что важно, то, что неизменно, — это волнение, это однообразный припев народного хора: «Хлеба!» и «Грабь сытых!», это борьба голодных клеток с сытыми. То есть, массовый голод является главной причиной бунтов, восстаний и революций. А кровавые революции, в свою очередь, представляют собой могучее орудие селекции, убивающей первосортный материал и оставляющей жить и плодиться второсортные человеческие семена. В этом смысле революция — слишком дорогое лекарство для лечения социальных недугов.
В области поведения населения они влекут за собой резкое его изменение. Суть последнего заключается в том, что у населения отмирают, «отвинчиваются» самые высокие и сложные рефлексы благожелательного и творческого характера, тормозящие в обычных условиях свободу проявления рефлексов примитивно-животных и зверских. Последние, получив свободу, развертываются вовсю и способствуют варваризации и озверению населения.
В такие эпохи происходит полная переоценка ценностей, явлений, людей и свойств. Прежде признаваемое хорошим теперь считается дурным, и наоборот. Метод продуманных действий заменяется методом примитивно прямого действия.
Словом, происходит сильнейшая деградация поведения, стремящаяся в пределе к созданию «голого человека — животного на голой земле».
В первый период революции кажется, что настает полное — и навсегда — уничтожение всех перегородок и царство равенства. Но очень скоро «вечная иллюзия» рассеивается и снова все идет по-старому. Революция, как и война, вызывает централизацию, деспотизацию и абсолютизацию всей социально-политической организации общества.
Поистине большим шутником был тот, кто выдумал, что эпохи революции являются эпохами свободы и власти большинства. Свобода (и прежде всего свобода масс) и революция — вещи несовместные. Диктатура и власть большинства — полярности. Ни один абсолютный деспот не имеет такой деспотической власти как революционная диктатура… Свобода слова, печати, союзов, собраний, неприкосновенность, автономия и святость личности — все это при революции (красной или белой — все равно) сводится к нулю. Ценность жизни превращается в фикцию, достояние — в случайность.
Из многих десятков изученных Сорокиным революций он не знает ни одной, которая эти векселя оплатила и не оказалась бы банкротом».
Больше читать здесь: http://www.e-reading.club/book.php?book=1027950
А теперь от объяснения главных причин наших нынешних проблем обратимся к статье-прогнозу в «ЗН» нашего уже ближайшего будущего, как оказалось, отнюдь не безоблачного.
«Прекариат: крик “Красного петуха”
…Понятие “терроризм” (а таких в мире более ста!), очевидно, нуждается в своем переосмыслении. Сегодня это уже не узконаправленный сегмент опасности, а явление глобального и гибридного статуса. С одной стороны, современный терроризм является инструментом влияния неимоверно богатых людей, которые используют бедных и очень бедных в качестве орудия (Олег Покальчук). Но так же справедливо и то, что для бедных — это акт отчаяния, когда культ смерти противопоставляется прожорливому золотому тельцу.
С этой точки зрения терроризм — лишь внешний симптом недуга. Глубинные же социальные его проявления исследователи зафиксировали еще два десятилетия назад понятием “прекарность”. А носителя этого феномена — “прекариат” — ныне позиционируют как альтернативу пролетариату, как нового могильщика буржуазии.
Понятие происходит от латинского precarious — рискованный, нестабильный, ненадежный, угрожающий. В итоге в общественных науках прекариатом стали называть людей, которым навязана ненадежная, неустойчивая, непостоянная трудовая занятость.
Отсюда еще один термин — “прекаритет”, что означает юридическое оформление таких неполноценных, с ограничением прав наемного работника, трудовых отношений, которые могут быть прекращены в любое время. Следовательно, речь идет о проблеме социального неравенства, которая достигла в современном глобализированном мире фантастических масштабов.
Как сказано в докладе Oxfam, “вместо экономики, которая работает на общее благосостояние для будущих поколений и планеты, мы создали экономику для 1%”. В итоге 50% общемирового богатства принадлежит “элитному” 1% самых богатых людей, еще почти 45% — узкой прослойке довольно зажиточных людей, составляющих всего одну пятую часть населения Земли. А остальное человечество — т.е. 80% населения мира — лишь около 5% глобального благосостояния. Эта зияющая социальная пропасть рано или поздно должна дать о себе знать.
Итак, пришло время признать, что появление прекариата — не очередная идеологическая выдумка. Этот процесс имеет под собой мощный общественно-экономический тренд. Всемирный экономический форум в Давосе в январе 2016 г. предвестил явление миру “Четвертой промышленной революции”, или, другими словами, — “Индустрии 4.0.”. Имеется в виду создание на базе отдельных автоматических систем комплексных роботизированных структур.
Прогнозируется, что в течение ближайших двух лет в Германии запустят несколько таких “умных” предприятий, а в последующем десятилетии будет создана сеть инновационных предприятий по всему миру, что сделает выпуск продукции выгодным в странах с высокой заработной платой. Если работа станет дешевой и в собственной стране, то компании свернут свое производство в Китае.
Вместе с тем “Индустрия 4.0” — это могущественный вызов международному сообществу. Четвертая промышленная революция коренным образом изменит цепочку создания добавочной стоимости и вызовет исчезновение целых отраслей.
Описывание социальных последствий этой революции уже вызывает глубокие сомнения: то ли нас лишь предупреждают об опасности социальных взрывов, то ли уже откровенно программируют человечество на фатальное углубление социального неравенства. Эксперты Всемирного экономического форума отмечают, что распространение “умных” производственных систем неизбежно приведет к увеличению массовой безработицы.
Главное же — возможная социально-политическая реакция людей, выброшенных из процесса жизнедеятельности из-за того, что они не будут представлять интерес для международных корпораций ни в роли производителей, ни в роли потребителей. Вряд ли люди смирятся с такой судьбой.
Учитывая фактор “глобального политического пробуждения” и появление нового общественного феномена — класса прекариата, ситуацией не следует пренебрегать.
Несомненно, одним из результатов развития этих процессов станет усиление власти работодателя, заинтересованного и в переходе на краткосрочные трудовые контракты, и в снижении оплаты труда, и в понижении уровня социального страхования. Что противоречит главному принципу гражданского общества, о котором мы мечтали: равный доступ граждан к материальным и политическим ресурсам. А значит, все это порождает социальную напряженность и беспокойство общества. Теряет легитимность и власть, при которой почти половина собственности (в Украине,-Авт.) находится “в тени”.
Нынешний текущий момент придает проблеме прекариата в Украине небывалую актуальность. Она заслуживает дальнейшего изучения. Следует, наконец, учитывать объективные закономерности общественного развития, о которых еще недавно мы пытались не вспоминать, веря, что «все в наших руках». Пришло время дать ответ на сакраментальный вопрос: как, благодаря чему и кто выстилает дорожку радикализации мирового политического пробуждения?»
Больше читайте здесь: http://gazeta.zn.ua/science/prekariat-krik-krasnogo-petuha-_.html
(Окончание следует).
По поручению членов клуба
Вадим КЛИМЕНТЬЕВ.