Дніпропетровська обласна організація Національної спілки журналістів
Лет мне ого-го сколько. Пожалуй, газетчика старше, который пишет и печатается, в Украине не найти. А может, я ошибаюсь. Однако, к делу.
В «Вечерке» прослужил тридцать лет, и все – в отделе информации. Считаю себя «чернорабочим пера». Почему меня взяли в «ДВ», не знаю точно. Была одна короткая беседа с редактором. Правда, некоторый опыт имел: несколько лет проработал замредом в районке.
Из первого «призыва» живых и действующих осталось двое – Толя Косый и ваш покорный слуга. Наверное, у нас одна запись в Трудовой книжке – 16 декабря 1971 года. И с этого дня все, кто стал сотрудником «Дніпра вечірнього», начали делать первый, он же новогодний, номер. Потом эстафету приняли другие, и вот уже ему 47 лет.
Разные люди пришли в газету – и по возрасту, и по образованию, и по опыту работы. Но цементирующим началом была она – первый и самый лучший редактор, Александра Аникиевна Демьяненко, которая перед этим много лет работала заместителем редактора «Днепровки», давно почившей в бозе. Она пригласила трех криворожан. Ее замом стал Леонид Удовенко, интеллигентный, тактичный, симпатичный и еще – прозаик. Вторым был Николай Хоцкий, ответственный секретарь от Бога. Третьим – Юра Кальченко, завотделом информации.
Все трудились с воодушевлением, энтузиазмом, хотя приходилось нелегко. Выбивало из колеи то, что первое время не было постоянного помещения, о чем мы мечтали. Сначала приютил Гипромез, выделил пару комнат. Два отдела и литредактор занимали большую. Очень недолго был с нами Витя Пронин, ставший позднее известным писателем-детективщиком и киносценаристом. Хорошо помню двух оригиналов – Гришу Мартыненко и его закадычного дружка Виктора Крамаренко. Последний в редакции не числился, но приходил постоянно. В нашей комнате было почему-то множество шкафов, и эта парочка без конца передвигала их, очерчивая свое служебное пространство. Все подшучивали, по-моему, это была игра. Но когда они звали помочь, мы охотно включались в нее.
Потом мы переехали на ул. Ленина, в самый центр, но ненадолго. Об этом периоде ничего абсолютно не помню. Совсем другое, когда вселились в огромный комплекс на левом берегу.
А.А. Демьяненко возглавила редакцию в 57 лет. Все высоко ценили ее профессиональный и житейский опыт. Ее любили и уважали. «Мама у себя?» – спрашивали мы в приемной. Иначе не называли. Она во всем была примером. Женская половина редакции восхищалась ее вкусом, манерами, статью. Неизменно спокойная, доброжелательная, внимательная. Когда надо, была строгой, но справедливой. Это не фраза. Всячески поощряла наши поиски интересных материалов. Много доброго сделала для многих из нас (извините за тавтологию). Выбивала квартиры – уже этого достаточно для характеристики руководителя. Не терпела панибратства, зазнайства, подхалимажа, чем грешили некоторые сотрудники. А сколько раз она благодаря своему авторитету в партийных кругах выручала сотрудников, по своей вине попадавших в неприятные ситуации.
Для личностной характеристики редактора хотелось бы еще добавить, что во время руководства газетой Демьяненко охотно публиковала материалы своих коллег-журналистов пенсионеров Ступакова, Рогинского, Сичкарчука, других.
И ей хотелось сделать что-то хорошее. Когда у А.А. приближался юбилей – 60-летие, автор этих строк связался с дочерью Адой, и она передала снимки из семейного альбома. Художник оформил газету, фотокоры добавили новые снимки. Думаю, ей было очень приятно. А вообще все праздники непременно отмечали в редакции: в холл выносили столы и пировали. Коллектив был действительно дружный – тогда…
Мне кажется, такой творческой атмосферы в газетном коллективе уже не может быть. Изменилась технология труда. В большом зале сидят за компами сотрудники, не поднимая головы, сверху за ними наблюдает шеф. Как на Западе. По-видимому, все остальное происходит после работы: треп, междусобойчики, служебные романы, кафешки…
Однажды Удовенко пригласил всех в кабинет и спросил: «Кто будет возражать, если мы перейдем на русский язык?» Все радостно загалдели. Говорят, произошло это так. Группа старых большевиков обратилась с такой просьбой в ЦК партии. В те годы с этими людьми считались и пошли навстречу. Тираж начал расти с каждым годом и дошел до 250-и тысяч экземпляров – самый высокий среди вечерних газет Украины. Подписаться было проблемой. Работать стало веселее и интересней. Такова се ля ви. Пусть кто-то бесится.
Ну конечно, было много обязательных, проходных материалов – это неизбежно, но зато мне, как и другим, была предоставлена полная свобода творчества – выдумывай, пробуй, ищи. Для меня это стало главным, определяющим на все последующие годы. Не скрою, были «жемчужные зерна», но не хочу хвастать, выглядеть нескромно. Оставим это истории.
Потом началось что-то непонятное, какие-то околопартийные интриги. Словом, Демьяненко «ушли». Ничего конкретного я не знаю, к сожалению. Она очень переживала, но вида не подавала. Ведь столько сил вложила в ставшую ей родной «Вечерку». И какой коллектив создала – дружный, работоспособный, творческий! Это решение «верхов» мы считали ужасно несправедливым и необъяснимым. Все были подавлены, огорчены.
Работать, особенно в последние несколько лет, стало тяжело. Атмосфера в редакции стала совсем другой. Я себе не хотел изменять. Цветов в кабинеты не носил, водки ни с кем не пил, дифирамбы не пел. Подробности опускаю.
Неизлечимая болезнь и ранняя кончина Александры Аникиевны были для всех большим ударом. Но тот факт, что ее помнят, – много значит. Как писал Андре Моруа: «Мертвые уже не мертвые, если живые благоговейно воскрешают их».
Игорь МАНЕВИЧ,
член Национального союза журналистов Украины с 1966 г.
